Карты ФОРУМ

Историческая справка о поселке в газете Калининградка (из книги Всеволода Ивановича Ганицкого "Загорянка и ее жители") Первые годы До 1909 г. вся территория поселка была сплошным лесным массивом и сильно заболочена. Владельцами этой территории были помещики братья Иван Николаевич и Александр Николаевич Кисель - Загорянские, имение которых находилось в селе Образцово. В1909-1910гг, разбив территорию на улицы (просеки) и участки, владельцы объявили , что отныне эта местность является дачной и стали продавать участки в вечное владение. К 1912 году уже было продано около 30 участков. Сообщение с Москвой было сложно: станции "Загорянская" еще не было , и все пассажиры доезжали до станции "Соколовская" и потом шли пешком в Загорянку. С 13 мая 1912 года некоторые поезда стали останавливаться и на Загорянке, причем о желании сойти следовало заявить кондуктору не позднее ст.Болшево. Посадка же пассажиров производилась по заявлению сторожа платформы. Поезда ходили только до Щелкова, а таких остановок ,как Маленковская, Северянин, Лось, Валентиновка, Воронок еще не было. Поезда водили паровозы. Вагоны имели паровое отопление. А электропоезда стали ходить в начале тридцатых годов сначала до Мытищ, потом до Болшева, потом до Щелкова. В 1920 г. Загорянка была еще небольшим дачным поселком. Построенных дач было около 60. Дачи стояли в лесу и, если идти от станции, то ни одной из них не было видно. От станции шла улица, покрытая булыжником, по которой иногда с грохотом проезжали повозки. Это была улица Центральная (теперь - улица Пушкина). Она как бы делила поселок на две части - восточную и западную. В то время улицы назывались просеками, всего их было 13. На первом просеке стояла контора и избушка сторожа, на втором была одна дача, на третьем - четыре. На четвертом и пятом дач не было, стоял один дом - сарай. Только на 6-м, 7-м и 8-м просеках было по 7-9 дач, а начиная с десятого - по 2-3 дачи. За 13-м просеком был лес и торфяники, а потом поле, которое образовалось в результате пожара. Слева, в сторону реки Клязьма, поселок начал бурно застраиваться в конце 30-х годов. Лесной массив, близость реки, малая заселенность, наличие железной дороги – все это способствовало быстрому росту поселка. Для отдыха и развлечений были построены спортивные площадки (футбольное поле, волейбольное, баскетбольная площадки, теннисные корты), танцевальные веранды. Клязьма в Загорянке в 40-ые годы была великолепным водоемом для купания, рыбной ловли. Существовала даже лодочная станция. Ширина реки тогда в некоторых местах достигала километра. Постоянных жителей в поселке было мало, в основном дачники. Летний театр в поселке существовал с 20-х годов. В театре было 300 сидячих мест. Сюда приезжали артисты из Москвы с концертами и постановками. В нашем поселке жили: Известный спортивный комментатор Н.Н.Озеров Грустный весельчак В эти дни снова на телеэкране никулинские фильмы. А как их назвать иначе? "Ко мне, Мухтар!", "Когда деревья были большими"... Какие они? Никулинские! Такие, что невозможно оторваться от экрана, такие, что временами ком встает в горле. Мне кажется, что я смотрел все его фильмы: и "Двадцать дней без войны", и "Бриллиантовую руку", и "Чучело". Грустно-веселые, мудрые. Я не искусствовед и не мне разбирать его киноработы, его выступления на манеже. Я врач. И так cложилось, что познакомились мы на медицинской почве. Познакомились в том возрасте, когда уже не заводят близких друзей, шестнадцать лет назад на каком-то официальном приеме. Подружились не сразу - много позже, когда случилось несчастье с одним из его директоров. Тот был тяжело ранен, лежал в Институте имени Склифосовского, Юрий Владимирович почему-то позвонил именно мне, попросил помочь с лекарствами. Я помог, хотя того человека спасти уже было невозможно. Может, это несчастье нас сблизило. С тех пор мы общались постоянно. Юрий Владимирович со всеми своими болячками - а их у него, прошедшего две войны, было предостаточно - обращался к нам. И друзей своих он тоже приводил лечиться к нам. Даже когда Юре надо было подобрать очки, это делали специалисты нашей клиники. Мы дружили так, что бывало даже, если одного меня приглашали куда-то в гости и я говорил: "Юра, пойдем со мной", он шел. Так однажды мы с ним заявились на пятидесятилетие заместителя начальника ГУВД генерала Егора Яковлевича Рожкова. Естественно, в центре внимания тут же стал Юра. Только не подумайте, что он без конца рассказывал какие-то байки, анекдоты. Вовсе нет! Просто это был человек такого обаяния, такой притягательности. Как-то мы поехали в Московское региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Нас очень хорошо принимали. Вдруг мы заметили, что Никулин исчез. Стали друг у друга спрашивать: куда подевался Юрий Владимирович? Оказалось, что он на первом этаже раздает солдатам календарики со своим портретом. При этом у каждого спрашивает: "Милый, как тебя зовут?" И каждому поименно пишет доброе пожелание. Когда Юрию Владимировичу стало совсем худо, когда его мучили страшные боли в сердце, он только мне и Людмиле Марковне Гурченко признался, что если случится еще один такой приступ болей, то, наверное, покончит с собой, - он пришел в нашу клинику. И тут началось буквально паломничество к нам. Он явно был не просто любимым артистом, любимым клоуном. Он был Никулиным - российской гордостью и славой. Приходили друзья, приходили специалисты-медики. Многие уговаривали его перебраться на лечение в другие клиники. Мне не забыть никогда, как я сидел в его палате, на его постели, он смотрел на меня своими фантастическими глазами и говорил: "Шурик, я никуда не поеду. Не бросай меня! Я останусь здесь". Если я скажу, что он был любимцем клиники, то это значит, я ничего не скажу. Мы все до последней минуты боролись за его жизнь. Его смерть стала для каждого из нас личной трагедией. До сих пор иногда кажется, что в одном из коридоров клиники мы встретим Юрия Владимировича, он улыбнется, остановится, скажет доброе слово - он находил его для каждого, да еще и анекдотом повеселит. Его жена Татьяна Николаевна в те дни постоянно была в клинике. Однажды она рассказала, что на одном из деревьев их подмосковной дачи в Загорянке то и дело появляются записочки с пожеланием: "Выздоравливайте, Юрий Владимирович! Мы вас любим!" Мне кажется, такие, как Никулин, не могут уйти от нас навсегда. Такие с нами навсегда остаются... Александр БРОНШТЕЙН, генеральный директор Центра эндохирургии и литотрипсии.